Тот, кто чувствует калмыцкий грув
Southside Grooven и его визуальный код культуры республики
Работы художника Southside Grooven — это целая вселенная из отсылок, пасхалок, метафор и даже локальных мемных концепций, которая регулярно находит отклик у всех, кто понимает Калмыкию на уровне местного жителя. На картинах автора часто можно найти неожиданное соседство чего-то привычного (обычно с этнической составляющей) и поп-культурного, чей синтез не только удивляет, но и еще глубже погружает в проблематику работы. «ТОДО медиа» поговорили с Southside Grooven и узнали, что общего у несуществующей маршрутки-восьмерки и Сансары, почему художник поместил тюльпаны в банку Cafe Pele, и как техасский рэп перекликается с концепциями кочевников.
У меня сложилось впечатление, что до 2014 года у тебя был период граффити. Расскажи про него.
В детстве нас очень привлекала хип-хоп культура, особенно граффити. В то время интернет в Элисте не был хорошо развит, приходилось прилагать усилия к поиску информации. Тем не менее среди граффитчиков у нас были свои кумиры, мы старались им подражать. Лично меня очень вдохновляли El Mac, Retna, Revok и другие представители лос-анджелесской уличной арт-сцены.
В какой-то момент в граффити меня больше заинтересовало создание персонажей, а не написание букв и шрифтов
Параллельно начал осознавать, что у нас есть своя идентичность, которую стоило бы отразить в собственном творчестве, ведь на повторении чужих стилей далеко не уедешь.
Мне тогда казалось, возможно, из-за названия Ferocious (с англ. «яростный» — прим. «ТОДО медиа») в твоём нике, что у героев специально такие гневные глаза. И в этом периоде все твои работы — про воинов, что «Донской казак», что вот эти калмыцкие солдаты Отечественной войны 1812 г., Великой Отечественной войны.
Пытаясь привнести в свое творчество «калмыцкий стиль», я использовал образы, лежащие на поверхности. Ни для кого не секрет, что есть стереотип о калмыках-воинах, которые должны сражаться всегда. Из этого можно сделать определенные выводы, что у нас история была такая и, возможно, образ воина занимает центральное место в калмыцкой культуре.
Ищу новые способы идентифицировать себя как молодого человека из Калмыкии, рассказать историю моего поколения
Сейчас я пытаюсь больше исходить из современных реалий, переосмыслить настоящее, что является противоположностью тому, что я делал раньше.
Это твоя фишка была, герои с огненными/белыми глазами?
Почему они были белые? Просто так получилось, наверное. Глаза — довольно деликатный момент с технической точки зрения. Хотелось, чтобы они выглядели более экспрессивно. Ну, и мне нравится Рэйден из Mortal Kombat.

The Creator (2014)
На стенах у тебя в тот период были воины, а на бумаге потихоньку начинает появляться твой стиль. Вот здесь уже и буддизм, и рэперы, кто-то из Атланты, видимо. Или ты сам в кепке Атланты?

Это просто какие-то собирательные образы, коллаж из того, что мы привыкли видеть.

(картина без названия)
Это мы с моим другом едем. Так получилось, что мы, не сговариваясь, купили билеты на соседние места, когда ехали из Москвы в Элисту на каникулы, у нас была веселая поездка.

А почему над вами «большой брат»?

Потому что он все время с нами. Күн ахта девл захта.

(картина без названия)
Я только вернулся из Элисты в Москву на учебу после очередных каникул. Там черный квадрат слева на груди, где сердце. Должно быть так, что этот человек только приехал из Элисты, у него шлем на голове потому что он все еще не адаптировался к местному, ну и пусто там (на месте сердца), тоска по дому.

(картина без названия)

Тут какой-то большой город с эстакадами и над ним на льве сидит творец, у которого листочки опять вылетают.


У некоторых есть рэп про рэп, а у меня — такие вот рисунки про художников.


Облака у тебя здесь как у Фаворского на гравюрах в «Джангаре», да?


Вполне возможно, да, я чем-то таким вдохновлялся.


(картина без названия)
А вот здесь впервые появляются такие облака-огоньки, как на танках (танка — тибетская буддийская живопись на шелке — прим. «ТОДО медиа»).

Наверное, это первый раз, когда у меня получилось прорисовать эти огоньки в своей манере. Этот элемент всегда меня привлекал, очень выразительный, его можно наполнять разными смыслами.
Что для тебя база? Ты рисовал акварелью, рисовал на стенах.
Живопись и графика — два актуальных на данный момент направления. Сейчас на стенах я меньше рисую, но в будущем надеюсь реализовать пару масштабных проектов.
Ты же самоучка?
Да, я ходил в художку чуть больше года.
Откуда в тебе тенденция добавлять новые медиа, новые средства, усложнять? Это у всех современных художников такое, что нужно удивлять публику, которая пресыщена, делать сложнее и играть с разными форматами, или это у тебя так происходит?
Мне хочется сделать так, чтобы мне понравилось, ну и, видимо, это просто рвение проводить эксперименты, улучшать, даже если мне работа нравится, когда я ее сделал. Все те работы, которые мы сейчас посмотрели, на момент создания мне нравились очень сильно, но это чувство обманчиво.

Все время хочется посмотреть, что там дальше за горизонтом, ты постоянно ищешь. На других смотришь и видишь, что вещи похожие у них получаются лучше, тогда стараешься лучше сделать. Там много причин. У меня в плане материалов все упростилось. Раньше реально был поиск, писал акварелью, акрилом, маслом, выходил на стенах рисовать.
Cейчас стараюсь заниматься масляной живописью, пусть она и нестандартная, на стекле
Ну а графика, напротив, максимально простая в плане материалов — чернила и бумага. Наверное это означает, что я сейчас более удовлетворен тем, что я делаю, чем тогда.

Daddy’s Car (2019) 20,9x29,7 cm бумага, чернила
В 2019 году у тебя было много фото со скетчбуком.

У меня была такая мысль: «А что я смогу сделать, если ограничу себя в материалах?». Мне тогда показалось, что должно получиться что-то прикольное, потому что когда ты сталкиваешься с трудностями в творческом процессе, ты ищешь какие-то новые пути, способы выражения.

В тот период я смотрел много обучалок, которыми пользуются иллюстраторы, и обратил внимание, что для того, чтобы уметь рисовать голову, ты должен уметь рисовать череп. И я натыкался на картинки, где череп нарисован в разных положениях. Так у меня появилась идея, что черепа будут частью моего визуального языка.
Смотришь на твои работы и видишь много артефактов, напоминающих о доме.
Мне такой кайф доставляет вспоминать вот эти вещи, которые я когда-либо видел. Поиск референсов сам по себе интересен.
Я, в какой-то мере, делаю свои зарисовки и работы полноформатные для себя, потому что в них отражаются этапы моей жизни.
Life’s a Trip (2021) 91x61cm масло, аэрозоль, стекло
Здесь в основном используются существующие на разных маршрутах названия остановок. Но восьмерки такой нет, здесь восьмерка — это бесконечность, бесконечный круг Сансары. Для людей он начинается с роддома (одна из остановок на маршрутке). Потом ты идешь в детскую поликлинику, школу, а дальше — ж/д вокзал, потому что скорее всего поступил в универ и едешь в Москву. А из Москвы к родителям прилетаешь на самолете, и так проходит твоя взрослая жизнь. Потом наступает «конечка», но, по сути, это новое начало. Завершается один цикл и начинается новый.
Тяжело ли объяснять людям о чем твои работы? У тебя же в Финляндии была выставка.
Это было легко, я думал, что будет сложнее. Не знал, как это будет воспринято. Заметил, что люди на моей выставке читали в Википедии про ойратов. Они задавали мне разные вопросы, например: «А калмыки и ойраты это одно и то же?». Спрашивали про какие-то частные, конкретные вещи, это здорово.

Я был удивлен, насколько та публика способна воспринимать новую информацию, потому что мне казалось, что если человек видит что-то незнакомое, то он пропустит это мимо ушей, глаз и не вспомнит об этом. Но мне такой фидбэк пришел, о котором я не мог мечтать.
The Watcher (sunset) (2021) 91x61cm масло, аэрозоль, стекло
Здесь изображен ларёк в моем дворе 8 микрорайона, в который я в детстве постоянно ходил. Покупали там семечки, «Грушевый», чипсы, кольца кальмара, мороженое «Штопор». Балдеж!
А смотрящий пьет чай и йорял читает?
Да, он как бы делает подношение богам.
Смотрю на эту картину и лето в Элисте сразу вспоминается: Тойота Камри, полицейские, круглосуточные магазины.
Да, рядом с ларьком стоит Камри с барабанчиком крутящимся внутри. А в магазине продавщица что-то отмеряет на весах. Сейчас этого ларька уже нет, его закрыли много лет назад.
Интересная деталь: К The Watcher есть целый пост с референсами
Legacy (2022) 91x61cm масло, аэрозоль, стекло
У моего одноклассника была майка футболиста Аджинджала (Руслан Аджинджал — советский и российский футболист, тренер, одно время играл за клуб «Уралан» — прим. «ТОДО медиа»). Причем он в ней зачем-то стоял на воротах, когда мы играли в футбол. Но футболка классная, оказывается, у «Уралана» так много форм было. Впервые обратил внимание, что у них была надпись на тодо бичиг спереди в какой-то период.

Я за «Ураланом» не то что бы не следил раньше. Мне было шесть, когда я побывал на своей единственной игре. Но я недавно поднял газетные статьи, старые видео, документалки про команду. Все это помогло осознать масштаб событий того периода, пусть они и длились недолго и, мягко говоря, отличались от идеальных. Круто понимать сейчас, что у нас команда играла в премьер-лиге, к нам в город приезжали другие клубы.

The Three Jewels (2023) 120x80cm масло, оргстекло

Название картины — это отсылка к Трем Драгоценностям в буддизме. В данном случае используется аллегория с тюльпанами, а они сейчас настолько редки, по крайней мере в Калмыкии, что мы действительно должны относится к ним как к драгоценностям.
Возможно, это последние три тюльпана вообще во всем мире, и героя картины оставили за ними присматривать, потому что это все, что осталось в калмыцкой степи, уменьшившейся до размеров кофейной банки
Но привычки персонажа, с которыми он ничего не может поделать, заставляют его относиться к этим Трем Драгоценностям как к чему-то не слишком важному: он бросает бычки в импровизированную пепельницу, прямо в траву. Это можно трактовать по-разному: делать отсылки к тому, что люди не следят за экологией, или представлять эти тюльпаны как частичку дома, которую каждый увозит с собой, в какой форме она бы ни была.
Эту банку Сafe Pele все как будто только под пепельницу и использовали, сразу узнаешь ее.
Да, у меня в детстве дома такая была, хранили в ней гвозди. Мне пишут из других уголков России об этой банке, то есть для них это тоже культовая вещь. Cafe Pele — какой-то национальный бренд, причем не Бразилии, а России (смеется).
Классно, что трава под тюльпанами здесь — пастушья сумка, в республике она растет везде.
Я обратил внимание, что на всех фото с калмыцкими тюльпанами, которые я видел, она тоже есть. Подумал, что будет правильно изобразить ее здесь.
А почему у него нимб из колючей проволоки?
Это аллегория плохих решений в жизни, ну или воздействия плохих привычек. Еще это образно о том, что ты относишься к чему-то, чем тебе стоит дорожить, как к какой-то очередной ничего не значащей вещи.
Поэтому у него подбитый и замутненный третий глаз?
Да, просто по жизни у него так получилось. И это не способствует принятию решений, от которых ему было бы легче и лучше.
Что означает твой никнейм?
Есть песня DJ Screw, которая так и называется — Southside Groovin. Я очень фанатею по техасскому рэпу, а DJ Screw сыграл ключевую роль в формировании его эстетики. В песне southside — это южная часть Хьюстона, откуда артист родом. Вообще, хьюстонская рэп-сцена — отличный пример того, что можно быть творчески успешным, сохраняя при этом свою культурную идентичность.

Возможно, за пределами штата мало кому есть дело до их сленга и медленной езды на Кадиллаке с 84-ми дисками, но песни об этом (например, Chamillionaire — Ridin Dirty) периодически играли в элистинских маршрутках и на радио в 2000-х, а про развлекательный парк Astroworld (так называется альбом Travis Scott) не слышали только те, кто рэпом не интересуется. Не говоря уже о легендарном продюсере Mike Dean, чья дискография распространилась далеко за пределы жанра.
Возвращаясь к песне, фраза southside groovin в припеве звонко для меня прозвучала, а ее продолжение - body movin хорошо отражает то, что изображено на моих картинах: люди, которые как-то двигаются по жизни, занимаются разными делами. Ну а что касается southside, при определении частей света взгляд кочевника традиционно обращен на юг (как и двери его жилища)
Некий ориентир, остающийся неизменным, где бы ты не находился и как бы по жизни не двигался.
Послесловие
Когда я делаю создаю скетчи, свои мысли пытаюсь обратить в формат рисунка, я не всегда в них чувствую принадлежность именно к Калмыкии почему-то.
когда другие люди смотрят на мои работы и видят что-то знакомое, если они выросли в республике, или наоборот — что-то супер экзотическое, самобытное и незнакомое, если они не из Калмыкии, то для меня это означает, что моя миссия достигнута
Смотря на современную жизнь Элисты и республики не каждый, как я думаю, может вывести из этого визуальный язык. На первый взгляд кажется, что Элиста — такой же город, как и другие, с такими же панельками, частным сектором и улицей Ленина где-то посередине. У меня такое ощущение, что люди сейчас черпают многое из эпичного прошлого, когда происходили исторически важные события, в которых участвовали калмыки, стараясь равняться на это. И, как правило, людей вгоняет немного в депрессию, современная жизнь в целом, лишенная эпических историй, которые принято ставить в пример.

Я считаю, что мы должны все вместе посмотреть на то, что мы имеем сейчас, как-то реалистично воспринять, осознать, сделать какие-то выводы и жить дальше, по возможности принимая правильные решения. В этом и была основная задумка моих работ.

Чтобы создать эти работы, мне нужно было сделать какой-то ресерч, чтобы не быть голословным и так далее. Например идешь мимо библиотеки Амур-Санана и сворачиваешь на улицу Номто Очирова, все это привычно, но я относительно недавно впервые задумался о том, что это и кто это.
Для меня создание картин и подготовка к ним — способ познать себя в каком-то смысле, лучше узнать историю своего народа, в некоторых моментах понять, почему мы оказались в том месте, где оказались
Мои более ранние работы, в которых присутствует очень много воинов, — своего рода отражение того, что обычно заложено в голову молодого человека, только закончившего школу в Калмыкии. Отражение восприятия собственной культуры, формировавшегося в течение крайне ограниченного количества школьных часов, посвященных родной истории. В ней все гораздо сложнее и не так однозначно, но от этого становится только интереснее.
Если мы, калмыки, не будем заявлять о себе сами, то кто еще это сделает?
Амуланга Антонова